Агнец - Страница 44

— Разбойники, — объяснил он, поудобнее устраивая свою массу на верхушке верблюда. — Если бы заботиться нужно было только о верблюдах, мне потребовалась бы парочка балбесов вроде вас. А все остальные — охрана. Зачем, по-вашему, у всех тут луки и копья?

— Ну да, — сказал я, метнув в Джоша злобный взгляд. — Ты разве не заметил копий? Они — охрана. Э-э, Ахмад, а разве нам с Джошем копья не полагаются? Ну, то есть, когда мы вступим на разбойничью территорию?

— Разбойники идут за нами уже пять дней, — безмятежно отозвался Ахмад.

— Нам не нужны копья, — сказал Джошуа. — Я не заставлю человека согрешить воровством. Если человеку что-то нужно, достаточно попросить, и я ему все отдам.

— Отдай мне все свои деньги, — сказал я.

— Еще чего.

— Но ты же сам только что сказал…

— К тебе это не относится.

Большинство ночей мы с Джошем спали под открытым небом, у шатра Ахмада, а если становилось особенно холодно, то среди верблюдов, где за укрытие приходилось платить выслушиванием их хрюков и фырчков. Охрана спала в палатках на двоих, за исключением тех, кто действительно охранял. Часто выпадали такие ночи, когда весь лагерь затихал, а мы с Джошем еще долго лежали, смотрели на звезды и размышляли о великих вопросах бытия.

— Джош, как ты думаешь, разбойники нас ограбят и убьют или просто ограбят?

— Сначала ограбят, потом убьют, я бы сказал. А на всякий случай — вдруг они упустили из виду что-нибудь припрятанное — еще и пытать станут.

— Это ты хорошо выразился.

— А как думаешь, Ахмад занимается сексом с Кану-ни? — спросил Джошуа.

— Я знаю, что да. Он мне сам говорил.

— А ты думаешь, это как? У них, в смысле? Он же такой толстый, а она… сам понимаешь.

— Если честно, Джошуа, лучше об этом вообще не думать. Но спасибо тебе, что вызвал у меня в уме эту картинку.

— Ты хочешь сказать, что можешь представить их вместе?

— Прекрати, Джошуа. Я не могу растолковать тебе, что такое грех. Ты сам его должен совершить. А дальше-то что? Мне нужно убить, чтоб объяснить тебе, как убивать?

— Нет, убивать я не хочу.

— А ведь придется, Джош. Мне кажется, римляне так просто не уйдут, если ты их вежливо попросишь.

— Я отыщу способ. Просто я пока его не знаю.

— А смешно будет, если ты вдруг не Мессия, а? Ну, то есть, всю жизнь воздерживался от женщин, а выяснилось, что ты просто второстепенный пророк.

— Да, это будет смешно, — ответил Джош. Но при этом не улыбнулся.

— Как бы смешно, да?

Путешествие пошло на удивление быстро, едва мы узнали, что за нами следят разбойники. У нас появилась тема для разговоров, а спины стали гибче — мы постоянно вертелись в седлах и осматривали горизонт. Мне даже взгрустнулось, когда десять дней спустя разбойники наконец решили атаковать.

Ахмад, обычно ехавший в голове каравана, отстал и поравнялся с нами.

— Разбойники нападут на нас вон в том горном проходе впереди, — сказал он.

Тропа, извиваясь, сворачивала в каньон с отвесными стенами, по гребню которых торчали огромные валуны и изъеденные эрозией каменные башни.

— Они прячутся вон за теми камнями по обе стороны, — сказал Ахмад. — Не смотрите туда, чтобы нас не выдать.

— Но если ты знаешь, что они на нас кинутся, почему не собраться и не организовать оборону? — спросил Джошуа.

— Они все равно нападут. Лучше известная засада, чем неизвестная. А им неизвестно, что нам известно.

Я заметил, как приземистые усатые охранники вынули из чехлов на седлах короткие луки и бережно — так человек смахивает паутинку с ресницы — их натянули. Издалека не скажешь, что они вообще шевельнулись.

— А нам что делать? — спросил я Ахмада.

— Попробуйте остаться в живых. Особенно ты, Джошуа. Валтасар очень рассердится, если я привезу ему покойника.

— Постой, — сказал Джошуа. — Валтасар знает, что мы к нему едем?

— Ну разумеется, — хохотнул Ахмад. — Он мне и велел вас поискать. А вы что думаете — стану я помогать всяким недомеркам с антиохийского рынка.

— Недомеркам? — Я моментально забыл и про засаду, и про бандитов.

— И давно он велел тебе нас искать?

— Ну, не знаю. Сразу, как из Антиохии в Кабул переехал. Может, лет десять назад. Теперь уже неважно. Мне нужно успокоить Кануни, она пугается разбойников.

— Дай им хорошенько ее рассмотреть, — сказал я. — Еще неизвестно, кто кого испугается.

— Вы, главное, на горы не смотрите, — на прощанье сказал Ахмад.

Разбойники ринулись со стен каньона одновременными лавинами: они погоняли верблюдов так, что те спотыкались и гнали перед собой потоки песка и камней. Человек двадцать пять, может, тридцать, все в черном, половина — верхами, размахивая короткими саблями, другая половина — пешая, с длинными копьями, чтобы сподручнее потрошить всадников.

Когда они бросились на нас, охранники быстро разделили караван надвое, и в середине, где должны были встретиться оба потока нападавших, на дороге образовалась пустота. Бандиты набрали такую скорость, что свернуть в сторону уже не могли. Три верблюда рухнули, когда попытались затормозить.

Охранники тоже разделились на две группы: по трое впереди с длинными копьями, за ними — лучники. Взяв луки наизготовку, они выпустили первый залп стрел, и каждый подбитый разбойник в падении увлек за собой двух-трех своих соратников. Атака превратилась в реальную лавину камней, верблюдов и людей. Верблюды ревели, кости трещали, а люди орали, кровавой массой обваливаясь на Шелковый путь. Стоило кому-нибудь подняться и кинуться на наших, стрела намертво останавливала его рывок. Одному удалось прорваться на верблюде к арьергарду каравана, и там трое наших копейщиков скинули его с седла — из разбойника били фонтаны крови. Стоило кому-нибудь в каньоне шевельнуться — и в него летела стрела. Один бандит со сломанной ногой попробовал было уползти вверх по обрыву, но стрела впилась ему в затылок.